Заметим, впрочем, что Церковь и не отрицает того факта, что иконопочитание постепенно входило в «кровь и плоть» Церкви. И в этом нет ничего необычного: разве
догматы о Троице или о Богочеловечестве Христа были сразу осознаны христианами во всей глубине? Разве авторы 2 века видят эти догматы так же глубоко и деталь-
но, как св. Григорий Богослов или св. Кирилл Александрийский? Наоборот, им свойствен «субординационизм», т.е. явное возвышение Бога-Отца над остальными двумя
лицами Троицы. Что касается почитания изображений, то вот мнение современного православного историка: «Само иконопочитание – плод системного усвоения людь-
ми церковной веры. Ранняя Церковь не знала иконы в ее современном, догматическом значении.. Но .. катакомбная живопись оказалась на деле причиной «возникнове-
ния того нового, средневекового религиозного и христианского искусства, которое постепенно утвердилось, как на Востоке, так и на Западе.. Для того, чтобы оно возникло,
надо было образам и формам телесно-душевным сделаться духовными, искусству натуралистическому стать трансцендентальным. Дабы ожить и возродиться, искус-
ству пришлось отречься от себя и окунуться, как в крещальную купель, в чистую стихию веры. Оно приняло «покаяние в жизнь» и омылось «баней пакибытия», чтобы
стать новой тварью» (Вл. Вейдле)» (Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. –Нижний Новгород: Изд-во братства во имя св. князя Александра
Невского, 2003. –С.476-477)