...
Два больших, светящихся глаза, смотрели в удалявшуюся спину. Кроме беспокойного огонька перед неизвестной неизвестностью, в глазах было место и для любопытства. Кажется в данный момент, в глазах любопытства было больше всего, и любопытство было не только в глазах. Оно тянуло своего обладателя за усы, уши и хвост к тому, чем только что восторгался шёпот, унявший свист. Но инстинкты оказались сильней, любопытство отступило. Дождавшись, когда степень риска быть замеченным, стала равна нулю, на алею из чащи трав и кустов вылез здаровый кот. Был он не чёсан, космат и в репеях. По морде было видно, как он хитер и расчетлив.
Подойдя к могиле, став на задние лапы, он стал читать. Дочитав сел, глянул в сторону, где исчез шёпот, и задумчиво протянул: ничиво не понимаю. - И прыгнул в кусты.
А свет фонаря, качаясь, то освещал, то оставлял во тьме стих. Который положил начало знакомства незнакомца и, начавшего дичать кота.
...
Однажды
Ты появилась в светлом новом платье
Зеленовато-яблочного цвета,
Который, как и все цвета, идет
К каштановым и мягким волосам.
И я у Бога тихо попросил,
Чтоб Он, владыка времени, тебя
Позволил мне увидеть на земле
В серебряной короне седины,
В обличье немощи, в плаще бессилья
И в маскарадной маске увяданий,
Которую вот так же озарит
Сияние твоих бессмертных глаз.
...
Ни старость не разлучит нас, ни смерть.