Сквозь "вы" на "ты" -

И далее в пролёт

Несушествуюших местоимений,

Своею речью твой наполню рот,

Твоим усильям послужу мишенью,

И в глубине телесной темноты,

В огне ее мгновенного пробоя

Всё рушится, как паводком мосты,-

Границы нет меж мною и тобой.

С пионерской юности не люблю стихи, просто не воспринимаю. Но вот обнаружил такое чудо - Инна Яковлевна Бронштейн "Блаженства", ритмичные и звонкие, как резиновый мячик о стену.

Какое блаженство проснуться и знать,

Что вам на работу не надо бежать.

И день наступающий очень хорош,

А если болеешь, то значит живешь.

И старость совсем не плохая пора.

Да здравствует время свободы! Ура!

Какое блаженство! Я в старости знаю,

Что всей красоты своей не потеряю.

Нельзя потерять то, чего не имела.

Красавицам — хуже. Но это — их дело.

Для них этот фитнес, диета, подтяжки.

Мне жаль их.

Ну что же! Держитесь, бедняжки!

Какое блаженство по рынку ходить

И новую кофту однажды купить.

Обновка – молекула миниблаженства

В потоке природного несовершенства.

И радости разные встретятся чаще…

Не смейся над бабушкой

в кофте блестящей.

Какое блаженство на старости лет

Своими ногами идти в туалет.

А после в обратный отправиться путь

И быстренько под одеяло нырнуть.

А утром проснуться, проснуться и встать

И снова ходить, говорить и дышать.

Какое блаженство в постели лежать

И на ночь хорошую книгу читать.

Сто раз прочитаешь знакомую прозу,

И все тебе ново, спасибо склерозу.

Какое блаженство, сама это знаешь,

Когда ты легла и уже засыпаешь.

И будешь спокойненько спать до утра.

Бессонницы нет! Засыпаю… Ура!

Какое блаженство на старости лет

Своими руками не лезть в Интернет,

А тихо искать своего человека

В старинных томах позапрошлого века.

Какое блаженство судьба мне дала,

Ключи потеряла, а после нашла.

Есть способ прекрасный

счастливою быть —

Терять и страдать, а потом находить!

Раковина

Из лепрозария лжи и зла

Я тебя вызвала и взяла

В зори! Из мертвого сна надгробий —

В руки, вот в эти ладони, в обе,

Раковинные — расти, будь тих:

Жемчугом станешь в ладонях сих!

О, не оплатят ни шейх, ни шах

Тайную радость и тайный страх

Раковины… Никаких красавиц

Спесь, сокровений твоих касаясь,

Так не присвоит тебя, как тот

Раковинный сокровенный свод

Рук неприсваивающих… Спи!

Тайная радость моей тоски,

Спи! Застилая моря и земли,

Раковиною тебя объемлю:

Справа и слева и лбом и дном —

Раковинный колыбельный дом.

Дням не уступит тебя душа!

Каждую муку туша, глуша,

Сглаживая… Как ладонью свежей

Скрытые громы студя и нежа,

Нежа и множа… О, чай! О, зрей!

Жемчугом выйдешь из бездны сей.

Выйдешь! По первому слову: будь!

Выстрадавшая раздастся грудь

Раковинная. — О, настежь створы! —

Матери каждая пытка в пору,

В меру… Лишь ты бы, расторгнув плен,

Целое море хлебнул взамен!

.

В ТИШИНЕ

Тихо там,
налево у дороги.
Туман седой
Окутал склон горы.
Плывут кресты
среди высоких елей,
они уткнулись
в чистый небосвод.

А ты войди туда,
Присядь хоть на минутку,
скажи себе:-
«Остановись…!
постой…!
Забудь о всех делах
….не думай здесь…
Не помни…,
Но помолчи немного…
Посмотри..
на холмик

На крест подгнивший …
Слышишь?..
Т и ш и н а ….»

Здесь много тех
С кем можно помолиться,
Здесь много тех
С кем можно помолчать.

Они сказали всё
За годы своей жизни.
Теперь молчат,
Но слышно в тишине:
-«Когда не знали мы,
Мы много говорили.
Теперь мы знаем всё,
Но нам уж не сказать».

А сколько здесь лежит
И тихих и смиренных,
И громогласных
Дерзких крикунов.
Здесь мир иной-
Спокойный, тихий,
Робкий…
Здесь все равны
Богатый и бедняк,
Красивый ,стройный
и совсем не очень,
Старик и юный молодец.
Никто здесь не корит,
Никто не осуждает.
И нет обиды здесь
И нету слёз.
Они домой пришли
Они чуть чуть устали.
Пройдя земное-
Каждый сколько смог,

Здесь много тех
С кем можно помолиться.
Здесь много тех
С кем можно помолчать.

Уединение.
Дыхание прохлады..,
и ..тишина….
Вот лёгкий ветерок!
И лист упал на землю..
И тихо…вновь..
И кажется
Они опять уснули,
Их сон продлён
На многие века.

Ну! Ты иди…..
Твой путь ещё
не кончен.
Тебе ведь надо
кое-что сказать.
И не забудь
Когда пройдёшь дорогу,
склонись пред Богом
тихо помолись.
Придет твой час
Придет твоя минута
Пройдут тревоги
Пройдёт вся суета.
И ты тихонько…
мирно …без надрыва
сюда придешь
и тоже
замолчишь.
Тихо там,
налево у дороги.
Туман седой
Окутал склон горы.
Упёрлись ели
В небо голубое
Чтоб небо
не упало на кресты.

Плывут они -
Кресты в тумане белом.
Плывут они,
И манят за собой.



Здесь много тех
С кем можно помолиться,
Здесь много тех
С кем можно помолчать.

(10 августа 2012г. Николай.)

Звенит звонок. Начало дня.

Но ты не спрашивай меня,

По ком звонит он, бестолков.

Смотри, толпа учеников,

Галдя, по лестницам бежит.

Несётся в толкотне, борьбе...

Я знаю - колокол звонит

Увы, по мне и по тебе.

(Пародия на "Элегию" Грея.)

Пьянители рая

*  *  *

Пьянитель рая, к легким светам

Я восхожу на мягкий луг

Уже тоскующим поэтом

Последней из моих подруг.

И, дольней песнию томимы,

Облокотясь на облака,

Фарфоровые херувимы

Во сне качаются слегка, —

И, в сновиденьях замирая,

Вдыхают заозерный мед

И голубые розы рая,

И голубь розовых высот.

А я пою и кровь, и кремни,

И вечно-женственный гашиш,

Пока не вступит мой преемник,

Раздвинув золотой камыш.

Это фото футуриста - Лившиц Бенедикт, который и написал фсёэта..

на фото прошу обратить внимание на вырожение лица, в то время

также не модно было фотографировацца :))))

.

Предчувствие

*  *  *

Расплещутся долгие стены,

И вдруг, отрезвившись от роз,

Крылатый и благословенный

Пленитель жемчужных стрекоз,

Я стану тяжелым и темным,

Каким ты не знала меня,

И не догадаюсь, о чем нам

Увядшее золото дня

Так тускло и медленно блещет,

И не догадаюсь, зачем

В густеющем воздухе резче

Над садом очертится шлем, —

И только в изгнанье поэта

Возникнет и ложе твое,

И в розы печального лета

Архангел струящий копье.

Друг за другом - наши лодки

Плавают к верху дном

И две жизни - параллельных

Спорят во мне одном
Сомневаясь, в том, что планы

Сбудудтся на яву

Я в двух жизнях - параллельно

Тихо, того живу

Руки даны мне — протягивать каждому обе,

Не удержать ни одной, губы — давать имена,

Очи — не видеть, высокие брови над ними —

Нежно дивиться любви и — нежней — нелюбви.

А этот колокол там, что кремлевских тяжеле,

Безостановочно ходит и ходит в груди,—

Это — кто знает?— не знаю,— быть может,—

должно быть —

Мне загоститься не дать на российской земле!

.

.

Смывает лучшие румяна —

Любовь. Попробуйте на вкус,

Как слезы — солоны. Боюсь,

Я завтра утром — мертвой встану.

Из Индии пришлите камни.

Когда увидимся? — Во сне.

— Как ветрено! — Привет жене,

И той — зеленоглазой — даме.

Роберт Рождественский: "Всё начинается с любви"

Все начинается с любви...

Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье, и работа,
глаза цветов, глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все, даже ненависть - родная

и вечная сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх, вино и порох.
Трагедия, тоска и подвиг -
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

Так пел её голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече,

И каждый из мрака смотрел и слушал,

Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,

Что в тихой заводи все корабли,

Что на чужбине усталые люди

Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,

И только высоко, у Царских Врат,

Причастный Тайнам, - плакал ребёнок

О том, что никто не придёт назад.

(А. Блок)

И лампа не горит.

И врут календари.

И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори.

Любой обманчив звук.

Страшнее тишина.

Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина.

И черный кабинет.

И ждет в стволе патрон.

Так тихо, что я слышу, как идет на глубине вагон метро.

На площади полки.

Темно в конце строки.

И в телефонной трубке, эти много лет спустя, одни гудки.

И где-то хлопнет дверь.

И дрогнут провода.

«Привет!»

Мы будем счастливы теперь и навсегда.

«Привет!»

Мы будем счастливы теперь и навсегда.

Я Вас любил; любовь, ещё быть может,

В душе моей угасла не совсем.

Но пусть она Вас больше не тревожит,

Я не хочу печалить Вас ничем.

Я Вас любил безмолвно, безнадежно,

То ревностью, то робостью томим.

Я Вас любил так искренно, так нежно,

Как дай Вам Бог любимой быть другим.

(нет нужды писать, кто автор!)))

Когда придёт восьмое марта,
Надо радоваться нам!!!
Потому что с восьмым марта
Поздравляют милых дам!!!

*   *    *    *    *

Сохраните мое ровнодушие,

Нерастасканное и не -

расплескавшееся радушие,

Полнокровное бытие.

Глубину его беспредельную:

Беспросветную тишину,

Гладь морскую и синь небесную, -

Для чужих очей берегу.

А для вас - всегда неспокойствие,

Впечатлений рой, разночтив

Ощущений, силу стойкости

И безумный словесный порыв.

И такое вот ровнодушие

Равнодушию вопреки

Завещаю своим радушием

Вам, скупые мои стихи.

Прочитали мы в ТБ
Верить в Евангелию
И теперь все ФСБ
Предано безделию

...мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса,

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса.

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть Промежуток малый,

Быть может, это место для меня..

Настанет День и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

.

А сотню вже зустріли небеса... 
Летіти легко, хоч Майдан ридав...
І з кров'ю переміщена сльоза... 
А батько сина ще не відпускав...

Й заплакав Бог, побачивши загін — 
Спереду - сотник, молодий, вродливий, 
І юний хлопчик в касці голубий, 
І вчитель літній - сивий-сивий...

І рани їхні вже не їм болять ... 
Жовто-блакитний стяг покрив їм тіло... 
Як крила ангела, злітаючи назад, 
Небесна Сотня в вирій полетіла...

Л. Максимлюк

ОН МОЛЧАЛ НЕВПОПАД И НЕ В ТАКТ ПОДПЕВАЛ, ОН ВСЕГДА ГОВОРИЛ ПРО ДРУГОЕ.

ОН МНЕ СПАТЬ НЕ ДАВАЛ, ОН С ВОСХОДОМ ВСТАВАЛ А ВЧЕРА НЕ ВЕРНУЛСЯ...

Почему всё не так, вроде, всё, как всегда, То же небо опять голубое,

тот же воздух и та же вода, Только он не вернулся из боя. Мне теперь не понять,

Кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас, Когда он не вернулся...

Он молчал невпопад И не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое.

Он мне спать не давал, Он с восходом вставал, А вчера не вернулся... То, что пусто теперь,

не про то разговор, Вдруг заметил я - нас было двое.

Для меня будто ветром задуло костёр, Когда он не вернулся...

Нынче вырвалась словно Из плена весна, По ошибке окликнул его я - Друг,

оставь покурить, а в ответ тишина, Он вчера не вернулся... Наши мёртвые нас не оставят в беде,

Наши павшие, как часовые. Отражается небо в лесу, как в воде, И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке Хватало вполне, Нам и время текло для обоих. Всё теперь одному,

только кажется мне Это я не вернулся из боя.

P.S.

А В ОТВЕТ ТИШИНА..

Я покинул родимый дом,

Голубую оставил Русь.

В три звезды березняк над прудом

Теплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой луна

Распласталась на тихой воде.

Словно яблонный цвет, седина

У отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь!

Долго петь и звенеть пурге.

Стережет голубую Русь

Старый клен на одной ноге.

И я знаю, есть радость в нем

Тем, кто листьев целует дождь,

Оттого, что тот старый клен

Головой на меня похож.

.

(Сергей Есенин)

Райские яблоки

.

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.

Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:

Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...

Не скажу про живых, а покойников мы бережём.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —

И ударит душа на ворованных клячах в галоп!

В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок...

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:

Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.

И среди ничего возвышались литые ворота,

И огромный этап у ворот на ворота глядел.

Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,

Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.

Седовласый старик что-то долго возился с засовом —

И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.

И огромный этап не издал ни единого стона,

Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.

Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!

Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —

Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...

Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —

И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:

Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.

Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...

Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!

Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,

Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок...

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,

А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.

Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —

И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,

Кони — головы вверх, но и я закусил удила.

Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок

Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

Сильный стих, подумал наверное Высоцкий, посмотрел точно, не его фанат, но есть у него силные вешчи...