Усталые, зачумленные, но всё же довольные мы вышли из ДК в густые заросли сумерек. Компании каких-то знакомых как бы незнакомцев стояли, сидели, бродили вокруг, а мы продолжали «добавлять»
« - И за всё про всё по две полкучи с нюха, мокрый бриз тебе под ребро?
- Выхлопы шифруй, мама дорогая ».
Я не помню момента, когда я выпал из реальности. Возможно, я никогда и не жил в ней по-настоящему. Помню только, что друзья куда-то растворились или ушли вперед, а я вдруг осознал, что иду совсем один, чередой таинственно освещенных улиц, держа в руке бас-гитару в чехле.
Впрочем, нет, не один. Чуть позади меня брел какой-то незнакомец. Даже в темноте можно было различить его странный наряд, военного, что ли, покроя. Наверное, маскарад выплеснулся и на улицы.
- Всё играешься?
Голос его показался мне отчего-то знакомым, особой агрессии я в нем не уловил.
- Когда как.
- А ведь я был, почитай, в два раза моложе тебя, когда меня призвали.
- Куда призвали? А-а… и что?
- Да ничего. Женился я как раз. Два месяца только и пожили вместе.
- Сочувствую. А здесь как очутился?
Странное у него было лицо. Обожженное какое-то, усталое, но приветливое.
Всё вокруг нас было реально, но как-то непривычно.
Он оправил гимнастерку, ремень и усмехнулся:
- А ты и не признал меня, верно?
- А ты… а вы – кто?
- Ну да, как тебе признать, - продолжал он, задумчиво улыбаясь, - я и детей-то своих не увидел. А концерт мне понравился. Только на парней в камуфляже было как-то мерзко глядеть. Они кричали «Зиг Хайль», хоть и не от ума, а все равно неприятно.
Знаешь, что творили парни, кричавшие так, на Украине в 41-м?
- Догадываюсь.
- Ну вот. А музыка – ничего, хорошая.
Домой мне ехать не хотелось, но дальше уже было некуда. Оставаться наедине с этим странным человеком мне тоже как-то не улыбалось, но я помнил, что в чехле, кроме бас-гитары, было еще около полбутылки чего-то.
- Доставай, - кивнул он.
(Продолжение следует)