В то время я была приближенной. Когда Воронаев со своей жестикуляцией и примерами появился на кафедре, то меня это оттолкнуло настолько, что принимать крещение в этой общине я была не согласна. И такою я была не одна. Даже когда Воронаеву удалось организовать свою общину пятидесятников, перетянутых из евангельских христиан и баптистов, то все равно методику свою не изменил. Даже на первый день Пасхи в собрании на ул. Тираспольской он договорился до того, что сказал, что, сняв с креста, тело Иисуса Христа взяли за руки и за ноги, как пьяного, и понесли...
Однажды он, рассказывая, как некий царь коленом вытолкнул вора, признавшего свою виновность, сам сошел с кафедры и продемонстрировал этот прием наглядно для всех, чем и вызвал возмущение у многих. Но пристрастие к нему все покрывало." Подобное рассказывают супруги Н. А. и Е. М. Давидюк, проживавшие в то время вблизи Одессы, а потом в Запорожье.
Проповедуя об отречении Петра, Воронаев так увлекся, что, говоря о пении петуха, сам закричал по-петушиному "ку-ка-ре-ку!" У слушавших это вызвало и удивление, и возмущение, и смех. А во второй проповеди об истукане, говоря об ударе камня по истукану, сам ударил в свои ладони так сильно, чтобы в какой-то мере наглядно показать этот стук. Проповедуя о Духе Святом, молился и заканчивал молитву каким-то гудением так, что волосы поднимались от непонятного завывания.
Но больше всего свое настоящее лицо этот лицемер показал в своих "плодах", когда в 1924 году, поссорившись с женой, хотел ее бить. Но она ночью, раздетая, через окно выпрыгнула на улицу, а он гнался за нею, чтобы поймать... Работавшая у Воронаева домработница Мария Комкова, "пророчица", на этом так соблазнилась, что совсем ушла от него. Но потом, после многих уговоров, ему удалось все же вернуть жену, чем в какой-то степени дело прикрылось.
Недаром же американцы называли душу Воронаева нераскаянной! А вообще после отлучения он не каялся ни в Америке, ни в России.
или
