К предыдущей главе Оглавление
Часть 3. Когда же все это закончится
Артем поспешил занять место на переднем сидении, а я только обрадовался, что усядусь на заднем. Потому что как только двери автомобиля захлопнулись, водитель принялся налаживать с нами разговор. И именно это как бы неписанное правило обязательного душевного общения с совершенно незнакомым человеком за рулем и было причиной, по которой я предпочитаю более общественный транспорт. Общение - это двухсторонний процесс, и когда нечего взять от потенциального собеседника, то и желание делится с ним наболевшим так же не спешит со своим появлением. Тем более, что такие разговоры обычно являются довольно пустыми.
- Михал Михалыч, - сказал водитель, протягиваясь к нам с рукопожатием. В ответ мы также представились, вежливо пожимая ему руку.
- Откуда путь держите, молодежь?
- Сами мы будем со Столицы, - ответил Артем, - но едем по разным причинам.
На самом деле, своим названием Столица обязана совсем не статусу в государстве. В реальности это был маленький городок с немногим более десяти тысяч человек населения, в котором, на первый взгляд, ничего не происходит. Но именно это, вероятно, и было самой привлекательной чертой моей маленькой родины. Она была не центром событий или научного прогресса, а столицей чувств каждой отдельной личности.
- Надеюсь, все же не по работе? - продолжал Михалыч держать инициативу разговора в своих руках. Но ответить ему мы смогли только взглядом, полным искреннего, но и безнадежного желания не разочаровывать его.
- Как же так? Летом, такие молодые, направляются к морю… и по работе? - он задавал этот вопрос с такой вдумчивостью в свои слова, что даже для меня его риторичность вызвала сомнения. И все же ответ оставался прежним.
Вероятно, на этом шаблон разговора встретил неучтенные варианты своего развития. Потому что общение на некоторое время взяло музыкальную паузу в компании с радио, которое принялся настраивать водитель. Я тоже успел найти себе занятное дело, наблюдая за гипнотическим колебанием стрелки спидометра.
- А знаете, почему город N называется именно так? - наконец поймав нужную радиоволну, продолжил Михал Михалыч.
- Нет, - в унисон произнесли мы.
- Существует легенда, - эти два слова не могли оставить нас равнодушными. Любовь к сказкам, впитанная с молоком матери, со временем перерастает в пристрастие к легендам и байкам, независимо от характера и предпочтений человека. И что самое интересное, чем больше фантастики удается автору вплести в страничку истории, тем с большим размахом она входит в массы. Поэтому мы непроизвольно настроили мысли на волну своего собеседника, окружив его пристальным вниманием.
- В древние времена город назывался совсем по-другому. Если не ошибаюсь, - он немного помолчал, перебирая мысли в голове, - именовали его как “Лахесис”. И был он своего рода культурным центром того времени, разместив на своей территории множество храмов. Один же из них, по легенде, изнутри был всецело оббит золотом и украшен драгоценными камнями. А в его центре стояла золотая ритуальная статуя, обладающая сверхъестественной силой. Входить к ней было позволено только отдельным представителям царской семьи. Предки верили, что именно она являлась причиной высокого развития и достатка города. Поэтому и представлял этот храм особый интерес не только для местных жителей, но и для не совсем мирно настроенных соседей, подвергая весь город опасности.
Признаюсь честно, рассказ Михал Михалыч вел очень умело, передавая краски слов в калейдоскопе жестов, мимики и интонации. Было только немного страшно, когда он отпускал руль, пытаясь обеими руками визуализировать свои слова. А в остальном, я даже пожалел, что вначале относился к нему скептически. Ну а Артем, похоже, радовался встрече близкого по духу человека.
- Все это длилось до тех пор, - продолжал он, - пока у соседних племен не нашелся отважный лидер, организовавший военный поход. В историю он вошел под именем Анания. И виной всем дальнейшим событиям была его жадность, ну и, конечно же, вера в чудеса. Куда же без нее?
Артем с улыбкой повернулся ко мне, бросив насмешливый взгляд. Это было продолжением и, как полагал он, последней точкой в нашем разговоре у вокзала. Однако, красота рассказа и его истинная ценность для меня оставались разными понятиями, поэтому в ответ ему мое лицо изобразило только игнорирующую застывшую маску.
- Война была развязана. И спустя тридцать три дня славный город Лахесис был взят! Но именно после этого и открывается нам самое интересное, - он немного потянул время, возбуждая в нас аппетит к истории, но показалось, что любопытство истязало нас целый час, - Когда Анания вошел в заветный храм, то обнаружил, что ни золота, ни драгоценных камней, ни даже легендарной статуи не было. На этом сердце отважного воина поставило жирную точку в книге его жизни, не выдержав горя разбитой мечты.
С немым вопросом на лице мы застыли, опасаясь обронить хотя бы малейший звук. Понимая это, Михалыч еще немного помолчал, наслаждаясь нашими усиленными поисками ответов.
- История умалчивает, в чем же заключался секрет фокуса, существуют только предположения. То ли местные жители успели все спрятать, но за время войны были убиты все, кто мог знать о месте их нахождения. То ли никаких драгоценностей никогда и не существовало в стенах того храма, а все было придумано для манипуляции народом. Но именно эта война и разоблачение обмана и дало городу новое имя - “N”. Которое вместило в себе сразу три основополагающие истины, соответствующие городу и по сей день.
- Во-первых, - продолжал он, - буквой N обозначили цель, то есть место, в которое все стремятся попасть. А ведь это сегодня особенно актуально и как никогда гармонично звучит с курортным статусом города. Во-вторых, буква N звучит отрицательно. Словно давая понять, что, хотя сюда и пытаются попасть люди, все же здесь ничего не происходит. Здесь пустота и бессмысленность бытия. Ну а принадлежность этой буквы иностранному алфавиту, не переведенной на родной язык, как бы не дает забыть, что разгадка тайны все-таки существует. Просто еще нет человека, способного ее изъяснить.
Легенда открыла все свои секреты, насытив собою наше любопытство, и стало немного жаль, что она окончилась. Тем более, что снова настало неловкое безмолвие, и всплыл вопрос темы дальнейшего разговора, утопленный в водах легенды портового города. У меня появилась мысль спросить, не знает ли он истории о Столице, чья тайна не давала мне покоя с самого детства. Но постеснялся, решив, что о своей родине должен рассказывать я, а не он.
- А сами вы откуда, - спросил Артем, понимая, что Михалыч теперь передал эстафету разговора нам, - из Перевала или города N?
- По паспорту и месту жительства - из Перевала, - ответил тот, улыбаясь, - Но если подсчитать все время, которое мне приходится проводить в городе N, то, наверное, склонился бы я ко второму варианту.
- Вот видите, вы же тоже по работе, - уловил его на словах Артем. Поняв, что ничего интересного уже сказано не будет, я отключился от дальнейшей беседы и вернулся на прежний сеанс гипноза стрелки спидометра.
Ехал автомобиль плавно. Даже не смотря на плохие дороги, наше движение казалось незаметным для восприятия, что еще больше растягивало резиновый циферблат часов. Опасаясь, что в любой момент меня могут перебить, я решил ни о чем не задумываться, занявшись бессмысленным подсчетом марок автомобилей, проезжающих мимо.
Внезапно, машину начало трясти, слегка бросая по сторонам. Время словно остановилось, позволив уловить мельчайшие детали этого события. Объявив минуту молчания радио, звучащему на фоне своей песни, заглох мотор. А Михалыч, объятый удивленным взглядом Артема, поспешил повернуть руль вправо, прижимаясь к обочине. И в этот момент на дороге в нескольких метрах впереди обрисовался другой автомобиль, из ниоткуда вылетевший на встречную полосу и со свистом пролетевший мимо.
- Вы это видели? - спросил я, как только движение картинки за окном прекратилось.
- Что видели? - не давая слова Михалычу, поспешно бросил Артем через плече, - Что заглох отечественный автомобиль? Так это не новость! В нашей стране ничего не могут довести до ума.
- Но-но, - включился в разговор и водитель, - Молодежь, я бы на вашем месте не стал так легкомысленно нарекать на страну, которую называете Родиной. Потому что не знаете, в какую сторону плюете. Я понимаю, легче всего выдумать абстрактное понятие “Страна” и обвинить его во всех своих неудачах. Просто идеальный обвиняемый, который при любом раскладе дел будет виновным, но ничего не сможет сказать в свою защиту, и никто не будет о нем грустить. Но что такое “Страна”? - он немного помолчал, давая нам возможность самим ответить на вопрос, - Во всех своих проблемах виноваты только мы сами, трезвоня во всеуслышание, что мы не способны ни на что.
- И все же, Михал Михалыч, вы видели это? - не унимался я.
- А что я должен был увидеть? - переспросил водитель, интенсивно поворачивая ключ в разные стороны в попытках вернуть мотору дыхание. Но тот наотрез отказывался подавать признаки жизни.
- Неужели вы не заметили этого?! Тот автомобиль… мчался прямо на нас… Да мы едва не попали в аварию!
- Ах, это, - ответил он совершенной спокойным голосом, - Всякое бывает. За свои годы я видел много безумцев, чья жизнь оканчивалась в разбитом автомобиле.
- И вас не удивляет, что мотор заглох непосредственно перед потенциальным столкновением, заставив вас съехать с намеченной траектории?
- Алекс, опять ты за свое? - возразил Артем тоном матери, пытающейся успокоить строптивого ребенка.
- При чем здесь я? Мы же все это видели!
- Не впутывай в свои выдумки еще и Михаила Михайловича.
- А меня никто и не впутывает, - заинтересованно ответил тот. Он снова повернул ключ, и мотор загудел как ни в чем не бывало, - Мы же еще не приехали, а у вас, оказывается, есть тема для разговора. Тем более, Алекс молчал всю дорогу.
Стало немного стыдно, что мои слова обретали публичный статус, с которым я всячески боролся по жизни. Но это непонимание со стороны Артема выводило меня из себя.
- С самого утра день пошел не так, как планировалось. Вначале, я опоздал на автобус...
- Это автобус уехал раньше, - с насмешкой произнес мой друг.
- Да, спасибо, - я продолжил, не поддаваясь его провокациям, - это он уехал раньше. На три минуты. Поэтому я и оказался на Перевале, добираясь туда на другом автобусе. И уже там со слов Артема я узнал, что автобус, на котором я должен был ехать, попал в аварию. Правильно?
- Да, - подтвердил мои слова Артем без каких-либо эмоций.
- Так вот. На вокзале я пытался ему объяснить, что есть что-то еще. Независимо от того, как оно действительно называется, оно управляет нашей историей. Или же, в частности, моей жизнью. Оно вмешалось в мои планы, обезопасив меня от аварии. И сейчас сделало это еще раз! Разве не удивительно, что механизм автомобиля отключился перед опасностью. И когда она миновала, снова вернулся к работе, как ни в чем не бывало?
- Это просто случайности, совпадения, - продолжал настаивать мой оппонент, - и твоя богатая фантазия!
- А знаешь, что я тебе скажу, Артем? - проговорил Михал Михалыч, обрывая его эмоциональные доводы, - Ответа на ваш вопрос не существует, хочется нам этого или нет. Но я тебя уверяю, Алекс в любом случае остается в выигрыше.
- Это еще почему? - возразил он.
- Да потому, что объективность - это полное отсутствие предположений, а только факты. И ею не способен располагать ни один из живущих. Понимаешь, мир, в котором мы живем, - субъективен!
- И…
- И то, каким он открывается перед нами, зависит непосредственно от нас, а точнее, от нашего восприятия. Ты не веришь в чудеса, правда? И живешь совершенно обычной жизнью среднестатистического человека. Чего невозможно сказать об Алексе - его мир намного богаче твоего.
- Но это же бессмысленно - верить в то, чего не существует на самом деле!
- Бессмысленно для тебя, но не для него. Мы же сейчас не говорим о жизни, как о факте. Нет, это путь, который еще нужно пройти. А с верой, пускай даже и в какого-то зеленого пришельца на голубом единороге, - он улыбнулся, - сделать это намного легче. Понимаешь, мы могли бы всю дорогу ехать молча, с нетерпением ожидая когда же все закончится. Но заняли себя разговорами и легендой, которая, по сути, не имеет прямого отношения к правде. И исходя из этого, хочу сказать, что мы уже почти приехали.
- Но как это относится к нашему вопросу? - выдал Артем свое непонимание.
- Совершенно просто! Ты можешь жить без мечты и цели, ожидая, когда же все это закончится. И, пускай, дословно ты так о себе никогда не скажешь, но именно это я и слышу сейчас в твоих словах. Такой и будет твоя жизнь - серой и пустой. Альтернатива же этому всего одна. Ты можешь как и Алекс усмотреть в своей жизни совпадения и закономерности, придав тем самым ей высший смысл. В этом и ответ на все терзания человечества.
В споре, который был развязан мною, я оказался как бы в стороне. Они все решили и без моего участия. Трактовка Михалыча была совсем не тем, что я хотел сказать, но добавить мне было нечего, кроме света в груди, который они не способны увидеть. В любом случае, радовало то, что я хотя бы не выходил из дебатов проигравшим.
- Остановите мне у кольца, пожалуйста, - сказал я, увидев, что мы уже въезжаем в город.
Водитель согласно кивнул головой, и я принялся внимательно рассматривать картинку, движущуюся за окном, опасаясь проехать нужную остановку. На самом деле, ехать мне нужно было дальше, но я захотел немного развеяться. К тому же, была вероятность, что позже Артем выйдет вместе со мной, а после всех этих споров мне хотелось одиночества.
- Что с меня? - спросил я, как только автомобиль остановился, протягиваясь к Михалычу с рукопожатием.
- Да что ты? Ничего, конечно же! Мне было приятно пообщаться с вами. Это ведь лучше, чем ехать молча, ожидая, когда же все это закончится, - он улыбнулся, на что я не мог не ответить взаимностью.
- Без обид, - сказал Артем, также протягивая ко мне руку, опередив в этом меня, - Я спорил с тобой только потому, что все мы переживаем за тебя. И все! Но если тебе так легче - пожалуйста!
- Спасибо, я очень ценю это, - ответил я, выбираясь из автомобиля.
- И еще, - бросил он вдогонку, - Чуть не забыл! Олег жаловался, что ты давно не выходил на связь. Может, позвонишь ему как-нибудь?
- Хорошо, - окончился разговор все-таки на мажорной ноте. Оказалось, я просто выдумал ссору с Олегом. Благо, что забыл ему сообщить о ней. Теперь не придется расхлебывать последствия своей ошибки.
Взглядом я проводил автомобиль до самого его исчезновения из поля моего зрения. И пошел по аллее, медленно перебирая ногами. Легенда, вера, ссора закружили хоровод в моей голове, оставляя от мыслей только отрывки. Но эта беззаботность была именно тем, в чем я сейчас нуждался.
Мой взгляд вольно блуждал по местным просторам, то взмахивая до крыш домов, вклиниваясь в стаи птиц, то спускаясь к низу и пробегая по вывескам магазинов. Пока наконец не остановился на довольно знакомом розовом оттенке. Я заметил сидящего за столиком у кафе старшего мужчину, в груди которого горел свет, сродный моему.
